Вырежи себе второй дом)

[Stregoika]

Ну и пусть не совсем втородомовцы, но имеющие самое непосредственное отношение)





Тут все остальные

@темы: картинки, тургон, финголфин, гондолин, фингон, арэдель, другие

---

Встречаются взгляды... (Эол и Аредэль)

[Сэриэль.]

Автор: Лита Сильвендэ

-Она была - прозрачный лунный блик,
Размытое виденье, звездный шорох,
Она была - хрустальных нитей ворох,
Что в ливень долетают до земли...
И черный шелк сверкающих волос
Стекал на плечи мягкими волнами...
Тепло. Ты помнишь? было рядом с нами?
И пенье птиц, и запах диких роз.
Сокровище из Западных Земель,
Судьбою мне обещана, родная!
Я чувствовал, что тихо умираю,
Когда скользнуло песней: "Аредель"...


-Я помню, как ты робко подошел,
Глаза во тьме зеленым пламенеют...
Тогда я поняла, ничто не греет,
Как это полугромкое: "Эол"...
Рука твоя - раскрытою ладонью,
Моя на ней - и вот уже вдвоем
Идем с тобой мерцающим путем,
Для нас двоих раскрашенным судьбою!

...Все будет после: боль и вечный страх,
И "темный эльф, пленивший ворожбою",
Но... Ты пока - со мною. Я - с тобою.
И сердце Арды в сомкнутых руках.

@темы: эол, стихи, арэдель

---

Маэглин в Нирнаэт

[Anarendil]

by Mendo Kazuki

@темы: картинки, другие

---

Идриль

[Сэриэль.]

Разрешите вставить свои пять копеек


by Ebe Kastein

@темы: картинки, идриль

---

Новое от Кассиопеи

[Anarendil]

Нолофинвэ Аракано Финвион, Верховный король нолдор в Белерианде

@темы: картинки, финголфин

---

Эарендиль

[Anarendil]

@темы: картинки, другие

---

[julia_monday]

Предупреждение: авторские глюки и отступления от канона.

Исцеление вражды

- Турукано! Турукано! Атаринья!

Он оборачивается в ужасе, ибо в крике звенит отчаяние. Предательский лед трещит. Черная трещина змеится под ногами его жены и дочери. Не удержавшись, они падают в воду. Некогда искать веревку, течение может утянуть их под лед. Ульмо, Владыка! Нет, Валар покинули их, зов о помощи будет напрасен и он сжимает губы. Скорее в воду! Ледяная черная жидкость обнимает его, тащит на дно. Он борется, захлебываясь. Выныривает. Жена подталкивает к нему Итариллэ. Да, правильно, двоих сразу ему не вытащить. Дочь слабыми руками цепляется за его шею. На берегу уже кто-то нашел веревку, вот он ловит ее, оборачиваясь к Эленвэ, желая удостовериться, что и она поймала спасительную нить… Но как будто чья-то злая воля в этот самый миг обрушивает в воду ледяной торос, что стоял на краю полыньи… Миг - и на черной поверхности воды остается лишь ледяное крошево. Эленвэ исчезла. Руки его слабеют, разжимаясь от холода и нежелания жить… Если бы не тихий плач дочери, он не стал бы бороться с жестоким морем… Но она должна спастись, хотя бы она! С трудом он карабкается на край льдины, кто-то принимает у него Итариллэ. «Ме-е-ельдэ!» - его отчаянный крик несется над проклятым Хэлькараксэ…

- Турьо, Турьо, проснись! – над ним склоняется озабоченное лицо Финдарато – вчера они так долго проговорили у него в шатре, что друг не стал уходить к себе, а устроился на отдых тут же.

- Ты кричал во сне. Опять? – участливо спрашивает Финдарато. Да, он знает, что эти сны снятся его другу почти каждую ночь. Турукано не может забыть тот ужасный день, и отчаяние пополам с ненавистью все больше заполняют его сердце.

- Да, - Турукано сжал кулаки. – Будь он проклят! Будь проклят весь его род!

- Не достаточно ли нам проклятий?

- Нет. Не достаточно. Один уже заплатил за предательство – теперь очередь за его сыновьями. Я не успокоюсь, пока все они не умрут!

Финдарато горько вздохнул, отворачиваясь. Он видел, как ненависть переполняет его друга, грозя перелиться через край в каком-нибудь безрассудном и злом деянии, и не мог ничего поделать. Говорить о милосердии, о том, что новое братоубийство лишь усугубит проклятие, нависшее над ними? Но Турукано глух к таким доводам, да и может ответить, что легко говорить тому, чья возлюбленная осталась в безопасном Валиноре. Амариэ, Амариэ, ванимельдэ! Как хорошо, что ты не ушла за мной! Пусть ничто не омрачит твоей жизни в Благословенном Краю среди ясных ваниар, коим неведомы раздоры! Но как же тяжела разлука, быть может, вечная…

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, Финдарато откинул полог шатра, желая насладиться светом чудесного золотого светила, что так напоминал сияние Лаурэлин… Но выглянув наружу, он горестно ахнул – свет затмили черные тучи и клубы дыма, принесенные северным ветром. Они не были похожи на обычные дождевые облака, нет, слишком плотной и душной была наползающая мгла, слишком хорошо чувствовалась за ней чья-то злобная воля.

- Моринготто! Несомненно, это он…

- Что такое? – сзади неслышно подошел Турукано. – Кровь и Тьма! Какие еще горести ждут нас впереди?

- Вот наш единственный истинный враг, Турьо…

Турукано промолчал. И в глазах его Финдарато увидел лишь наползающую мглу ненависти.

***

Не успели друзья даже позавтракать, как к ним подлетел запыхавшийся королевский слуга. Даже не поздоровавшись, он осведомился, не видели ли они лорда Финдэкано? Друзья переглянулись.

- Нет, - ответили они одновременно. – А что случилось? – добавил Турукано.

- Сегодня рано утром король призвал его к себе, но никто не может его найти. В его шатре никого нет, и говорят, исчезли некоторые его вещи… Что же, в таком случае, мне велено позвать вас обоих к королю.

Братья, не мешкая, отправились к королевскому шатру. Там уже собрались все их родичи, обеспокоенные новой бедой. Мгла, скрывшая золотое светило, также не добавила никому радости.

Тревожен был лик государя Нолофинвэ, когда он оглядел собравшихся родичей. Он сразу же обратился к младшему сыну.

- Турукано, вы больше не встречались с братом? Быть может… вы снова повздорили?

- И я его убил в пылу ссоры, а тело спрятал? – Турукано мрачно усмехнулся. – Нет, мы не виделись больше, и целый вечер просидели с Финдарато у меня в палатке.

- Ангарато? Айканаро? – Нолофинвэ посмотрел на младших детей Арафинвэ. Все знали, что они крепче других, кроме разве что Майтимо, дружили с Финдэкано и часто были посвящены в его замыслы. Но золотоволосые братья лишь недоуменно переглянулись.

- Нет, мы ничего не знаем. Увы, он не пришел к нам со своей тревогой… Может быть, ему казалось, что здесь его окружают одни враги.

- Если мы ему враги… то кто же друзья? – воскликнул Турукано. – Может, он ушел в Южный Лагерь? А что если… он будет сражаться на их стороне? Ведь именно так он сделал в Альквалондэ…

- Не верю, - твердо ответил Нолофинвэ. – Он мог вступить в братоубийственную схватку, не зная ее причины, полагая, что тэлери силой преграждают нам путь. Но сражаться против собственной семьи? Нет, не бывало и никогда не будет среди эльдар таких предателей! И меньше всего я верю в предательство Финдэкано. Он верен дружбе и родству.

- Вот именно, - мрачно подтвердил Турукано. – И мы не знаем, что он выберет – дружбу или родство.

- Что же, раз никто из никто не ведает, куда отправился Финдэкано, - подытожил Нолофинвэ, - я разошлю разведчиков – пусть ищут его следы. Пошлю я и гонца в Южный Лагерь – может, они что-то знают. И в любом случае, пока мы не будем выступать войной ни на Моринготто …ни на род Фэанаро. Сначала нужно найти Финдэкано.

- И вот что скажу я вам, херунолдор*, - вступил в разговор молчавший доселе Финдарато. - Не верю я, что Единому угодна ненависть к родичам – пусть даже ненависть справедливая. И не надо спешить. Мне кажется… мне кажется, Финдэкано ушел искать решение и его деяние принесет благо всем нам. Валар не покинули нас окончательно – чудесные новые светила – доказательства тому. Это – наша новая надежда.

- Если их не поглотит Моринготто, - горько ответил Турукано.

***

После пропажи Финдэкано его младший брат не мог найти себе места. Клубы дыма, затмившие солнце, легли на чистые воды озера Митрим и осквернили его. Плотный покров мглы почти не пропускал света, будто вновь воцарилась ночь, как после гибели Дерев. И такая же мгла окутывала душу Турукано. Каждую ночь снился ему все тот же сон про гибель Эленвэ и сон этот становился все ужаснее, обрастая фантастическими деталями – теперь он видел Фэанаро и его сыновей, которые, стоя на крае льдины, весело смеялись над их мучениями. Они не только не желали протянуть ему руку помощи – нет, они нарочно крошили лед, так что полынья все ширилась и он не мог выбраться на берег, и тонул, захлебываясь, вместе с дочерью. И что хуже всего – он видел вместе с ними и Финдэкано, который отворачивался, не желая ему помочь. И все время звучал у него в ушах отчаянный зов жены: «Турукано!»

После этих снов какая-то сила тянула его к озеру, хотя другие перестали ходить туда, избегая ядовитого пара. Он сидел на берегу, и с каждым глотком темного горького воздуха ненависть переполняла его сердце. В голове звенел голос, как будто бы его собственный и в то же время чужой: «Убить, убить, убить…» «Кого убить?», - спрашивал он себя. «Ты прекрасно знаешь кого – их, сыновей Фэанаро, предателей, врагов. Они смеялись, сжигая корабли. Они смеются, узнав о ваших мучениях во Льдах, о гибели ваших близких. Они ненавидят вас. Надо уничтожить их. Пока они не напали первыми. Нанести первый удар. Это будет только справедливо. Это справедливая месть. Никто не осудит тебя.» «Но что я могу сделать один?» «Подожди немного. Финдэкано не вернется. Отец будет в отчаянии. И тогда надо будет указать на настоящих врагов. И повести войско. Убить, убить, убить их всех…»

Турукано стал мрачен и избегал всех. Однажды он даже накричал на Финдарато и прогнал его, когда друг пытался его расспросить. Он не виделся с дочерью. Отца он бы не посмел ослушаться, но, к счастью, король не призывал его.

Так, в душной мгле, прошло семь дней. На восьмой день, выглянув из палатки, Турукано заметил, что мгла поредела, и свежий западный ветер гонит обрывки туч. Вот проглянуло и солнце! И тут грянул многоголосый крик: «Орел! Орел Манвэ летит! Он летит сюда!»

И правда, подняв глаза к небу, Турукано увидел орла, который кружил над лагерем, снижаясь. Вот уже стало видно, что это воистину гигантская птица – таких больших орлов эльдар не видели даже в Валиноре – размах его крыльев был не меньше тридцати фатомов. Приглядевшись, он увидел на спине его две фигурки – кто это? Неужели посланцы Западных Владык? Он поспешил к орлу, который уже приземлился в центре лагеря, на свободной площадке, где обычно проводились собрания.

Турукано ожидал увидеть кого угодно – вплоть до самого Владыки Манвэ – но только не тех двоих, которых принес орел. Одним из них был Финдэкано! А второй… Второй то ли спал так крепко, что его не могли разбудить никакие крики, то ли был без сознания…Он был завернут в запятнанный кровью плащ, так что лица его не было видно, только свешивались несколько прядей грязных и спутанных волос неопределенного цвета. Финдэкано кричал, призывая целителей и прося принять у него раненого. Наконец, его спутника спустили вниз и унесли на носилках. Сам Финдэкано тоже спустился с орла, что-то тихо сказав ему. Орел, не говоря ни слова, снова взлетел и вскоре растаял в вышине.

Турукано не стал подходить к брату, которого уже окружили прочие родичи во главе с отцом. Наоборот, он отступил в толпу, ибо внезапное происшествие спутало ставшие привычные за последнее время мысли. Хотя с уходом вражеской мглы в голове у него прояснилось, и зов ненависти и мести стал заметно глуше, все же он никуда не ушел. Что же, вскоре он все узнает…

И правда, очень скоро его позвали в королевский шатер – вести Финдэкано надлежало услышать всем вождям нолдор. Нолофинвэ упрекнул сына за тайное исчезновение, которое принесло всем немало тревоги и горя, но упреки эти не были суровы – слишком король был рад возвращению Финдэкано живым и невредимым. Затем он попросил его рассказать, как ему удалось спасти Нэльяфинвэ. Турукано не смог сдержать удивленного возгласа – так вот кто этот раненый! Остальные, похоже, уже знали эту новость. Финдэкано начал свой рассказ…

Ничего более удивительного эльдар никогда не слышали. Подвиги Великого Похода казались ничтожными по сравнению с этим доблестным деянием, которое, казалось, могло быть под силу только божественному Вале. Одному бросить вызов могущественнейшему из жителей Эа! Получить помощь от орла Манвэ, когда уже все нолдор считали себя навеки лишенными какой-либо подмоги со стороны Валар! Решиться отрубить руку и тем спасти родича от смерти! В лицах присутствующих изумление мешалось с радостью, особенно ясным казалось лицо Финдарато.

- Это знак, эльдар! – воскликнул он, едва Финдэкано закончил рассказ. – Знак надежды и чудо, что поможет нам преодолеть раздор и примирить нас!

- Примирить? – мрачно промолвил Турукано. – Да, хорошо, что ты, брат, привел преступника на суд. Возможно, справедливое отмщение и примирит нас.

- Что? – Финдэкано смотрел на брата с нескрываемым удивлением. – Ты что же… думаешь, что я просил Торондора лететь сюда, чтобы кто-то мог убить Майтимо? Да хорошо ли ты меня слышал? Тех мучений, что перенес он в Ангамандо достаточно, чтобы утолить самую мстительную ненависть и неужели я спасал его там, чтобы ты мог убить его здесь? Да если бы я думал так – я бы полетел в Южный Лагерь!

Турукано обвел взглядом остальных. Все смотрели на него с осуждением, а в лице Финдарато читались горечь и скорбь.

- Воистину, - твердо проговорил Нолофинвэ, - надлежит нам сразу же решить, что делать с Нельяфинвэ. Думаю я, что незачем говорить о мести едва живому раненому – мы не можем уподобляться Моринготто, который любит издеваться над беспомощными. Да и прав Финдэкано – Нельяфинвэ перенес уже достаточно мук. Думаю, следует позаботиться о нем как можно лучше и попытаться исцелить – а тем временем сообщить другим сыновьям Фэанаро о спасенном брате. Что делать дальше – покажет время. Все ли согласны с таким решением?

Финдэкано и дети Арафинвэ с готовностью согласились. Теперь уже Турукано остался в меньшинстве.

- Что же, - выдавил он, - я не мятежник и подчинюсь решению короля. Делайте что хотите, лечите этого предателя – чтобы он снова смог предать вас!

***

Турукано вернулся к себе в самом мрачном расположении духа. Все те замыслы, которые он лелеял последние дни, рухнули, превратились в прах. Все были так рады возвращению Финдэкано и так изумлены его доблестью и случившимся чудом, в коем видели знак новой надежды, что забыли и думать о мести. Было похоже, что все идет к примирению между двумя народами нолдор. Другие сыновья Фэанаро навещали спасенного брата, но не стали пока забирать его к себе, опасаясь ему повредить и уверившись в добром к нему отношении. К тому же, целители народа Нолофинвэ были искуснее и опытнее тех, что приплыли с Фэанаро.

Однако Турукано не собирался так просто сдаваться. Они не хотят справедливой мести за погибших родичей и друзей – ну что же! Он один отомстит виновникам горестей народа Нолофинвэ. И начнет он с того сына Фэанаро, который находится ближе всех…

Стороной Турукано узнал о состоянии Нэльяфинвэ. Раненый пришел в сознание и хотя еще был очень слаб и не мог встать с постели, ему уже не грозила неминуемая смерть. Видно, сила рожденного и выросшего в Блаженном Краю превозмогла злобу Моринготто, а может быть, дело было в страшной Клятве, которая не отпускала детей Фэанаро в смерть.

Финдэкано почти не покидал спасенного друга, но иногда все же был вынужден уходить по неотложным делам. Тогда в палатке раненого оставался только один из целителей. Турукано выждал удобный момент – однажды поздно вечером Финдэкано призвал к себе король. Тогда младший Нолофинвион скользнул в палатку, предварительно проверив остроту валинорского кинжала, который всегда носил на поясе.

Целителя он отослал, сказав, что ему нужно по приказанию Нолофивнэ переговорить с двоюродным братом наедине. Тот ушел, взяв предварительно обещание, что Турукано обязательно позовет его, если раненому будет хуже. Турукано, внутренне усмехнувшись, дал требуемое слово.

Нэльяфинвэ спал. Турукано не стал сразу будить сына Фэанаро, решив сначала разглядеть его – до сих пор он еще не видел Нэльяфинвэ близко после возвращения из Ангамандо. Увиденное поразило его – воистину, никогда еще он не зрел одного из эльдар в таком состоянии! Лицо Нэльяфинвэ было неимоверно изможденным, щеки ввалились, казалось, на нем остались только одни глаза. Кожа была мертвенного серого оттенка – лишь кое-где проступали лихорадочные алые пятна. Белки глаз испещрили красные прожилки. Левая рука, лежавшая поверх одеяла, походила скорее на мертвую птичью лапу – такая она была скрюченная, с тонкими пальцами, на которых осталась одна кожа. Правой руки, точнее, того, что от нее осталось, не было видно – она была спрятана под одеялом, но Турукано заметил, что правое плечо заметно выше левого. Еще нечто странное произошло с волосами – то там, то здесь в уже вымытых и расчесанных рыжих кудрях виднелись белые пряди - как будто Нэльяфинвэ незнамо как вознамерился превратиться в беловолосого тэлеро.

С ужасом и жалостью взирал Турукано на то, что осталось от некогда могучего сына Фэанаро, но вскоре, тряхнув головой, прогнал непрошеные мысли о милосердии. Этот предатель жив, а его жена, его любимая Эленвэ испытала смертную муку и сейчас томится, горюя по оставленному телу и неизвестно, сможет ли обрести его вновь. Нет, не жалость, но справедливую месть принесет он сообщнику своего отца!

Он осторожно тряхнул Нэльяфинвэ за левое плечо, стараясь разбудить. Реакция сына Фэанаро изумила Турукано – тот сразу же попытался сжаться в комок, защищая голову левой рукой, но тут же со вздохом опустил ее.

- А… Это не…- пробормотал он еле слышно. И добавил чуть громче, хриплым, надтреснутым голосом: - Здравствуй, Турукано Нолофинвион.

- Не могу ответить тебе тем же, Фэанарион. Я не желаю тебе здравствовать.

- Зачем же ты пришел ко мне? – спокойно спросил Нэльяфинвэ.

Турукано несколько мгновений молча смотрел на него, потом спросил:

- Ты знаешь, Фэанарион, как мы пришли сюда?

- Да. Я настаивал, чтобы Финдэкано рассказал мне все без утайки. И он рассказал. Я знаю о твоей утрате… и скорблю о ней.

- Скорбишь? – прошипел Турукано. – Скорбишь? Не верю! Ты говоришь так только потому, что находишься сейчас в нашей власти. А на самом деле… на самом деле вы хотели нашей гибели! Вы смеетесь над нами!

- Почему ты так думаешь? Я никогда не смеялся над вами и воистину сожалею о том злом деянии.

Вопрос поставил Турукано в тупик. Действительно, он ни разу не видел, да и никто не рассказывал ему, что кто-то из народа Фэанаро смеялся над ними. Наоборот, говорили, что они прячут глаза при встрече, а если смотрят прямо, то в их взгляде читается сожаление. Но тут откуда-то вновь пришла уверенность, что это они делают только для отвода глаз, а на самом деле не испытывают ни капли раскаяния.

- Лжешь!

Нэльяфинвэ несколько мгновений спокойно смотрел на него, затем промолвил:

- Я не лгу, но ты, конечно, имеешь право мне не верить. Слишком много лжи легло меж нашими семьями. Да я и не настаиваю… на нашей полной невиновности. Увы, воистину это было предательство. Хотя я… Нет, я не могу перекладывать всю вину на других. Я виновен так же, как они. И если ты хочешь… то я не буду защищаться ни словом, ни делом.

Ненависть исказила лицо Турукано. Хватит разговоров! Он мгновенно вытащил кинжал и, схватив одной рукой Нэльяфинвэ за правое плечо, занес его, метя в сердце врага…

В лице старшего сына Фэанаро не дрогнул ни один мускул, но в глазах его на мгновение промелькнул ужас и вдруг Турукано уловил видение, невольно переданное ему Нэльяфинвэ: над связанным беспомощным пленником склоняется орк с искаженным злобой лицом, занося над ним кривой нож… И в каком-то прозрении сын Нолофинвэ понял, что именно так Темный Владыка превращал схваченных эльфов в орков – заставляя их поднимать руку друг на друга…

-Не-е-ет! – Турукано отбросил кинжал, как будто тот жег ему руку – ему показалось, что в лице орка он узнает собственные черты…

Нэльяфинвэ тихо застонал – очевидно, Турукано резким движением разбудил боль в искалеченной руке. Этот звук смыл остатки наваждения с разума сына Нолофинвэ. Как он мог пытаться убить раненого, беспомощного! Как он мог уподобиться орку! Как он мог желать второго Братоубийства! Как, наверное, смеялся бы Моринготто, видя, что его враги сами перебили друг друга… И всему причиной была бы его слепая ненависть и жажда мести!

- Нет, нет… - бормотал он, содрогаясь от ужаса. Наконец, он осмелился взглянуть в лицо несостоявшейся жертве. Взгляд Нэльяфинвэ вновь был тверд и спокоен, хотя на дне его затаились горечь и боль.

-Клянусь, - твердо произнес Турукано. – Клянусь, что никогда не причиню вреда ни одному эльфу – разве что защищая других. Никто и никогда не скажет, что сын государя Нолофинвэ подобен орку. Да будут Владыка Манвэ и Владычица Варда свидетелями этой клятвы!

- И все же, - прибавил он, глядя в лицо сыну Фэанаро, - все же я не обещаю вам своей дружбы и дружбы своих потомков. Но никогда мы не выступим против вас первыми.

- Да будет так, - эхом отозвался Нэльяфинвэ.

Турукано развернулся и вышел из шатра, взмахом руки подозвав целителя…

***

Славным деянием Фингона вражда меж Финголфином и сынами Фэанора была исцелена. А Маэдрос просил прощения у Нолофинвэ и его народа за то, что их покинули в Арамане, и отказался от притязания на владычество над всеми нолдор. Но Тургон был непримирим во вражде к Фэанору и его сыновьям, хотя и выполнил он свою клятву – никогда не нападать первым. Однако сыновья Фэанора, принуждаемые страшной клятвой, все же напали в Гаванях Сириона на беженцев из Гондолина, требуя отдать Сильмариль, и так совершилось третье и последнее Братоубийство среди эльфов… Но правнуки Тургона, Эльронд и Эльрос, не были убиты, и позже один из них стал мудрым владыкой Ривенделла, а другой- родоначальником людских королей, чей род никогда не прервется…


* владыки нолдор.

@темы: рассказы, тургон

---

[julia_monday]

Исцелить вражду

Сильный и чистый звук серебряных труб вырвал его из полузабытья. Он с трудом поднял голову – морок? Как часто в бреду чудились ему здесь голоса отца, матери, братьев… Как часто с надеждой он звал их – но голоса растворялись вдали, сменяясь тоскливым завыванием ветра или воплями проклятых вражьих тварей. Хотя с тех пор, как на небесах взошли серебряный и золотой шары, орки ни разу не показывались поблизости. А братья… «Они отказались спасти тебя»,- вспомнил он гнусный голос Моринготто, «они ценят мертвые камни выше жизни брата. Или – кто знает? – кое-кто из них обрадовался, что теперь ты не сможешь претендовать на королевский венец?» «Нет!», - крикнул он тогда. «Нет? Возможно, ты ответил бы так же, если бы я в Амане предсказал тебе, что эльфы будут убивать и предавать эльфов. И тем не менее – так и вышло. Пользы мне от тебя теперь никакой – разве что показать другим, какая участь ждет тех, кто противится мне. О нет, не бойся немедленной смерти… Не я убью тебя». И это оказалось правдой. Несмотря на голод, холод и невыносимую боль, его фэа не могла покинуть измученное тело. Что было тому причиной – злые чары на цепи, которой он был прикован к скале, или клятва, данная в Тирионе и повторенная в Средиземье – он не знал. Он был бы рад безумию или смерти – но ни то, ни другое не приходило к нему. Он был обречен на муки – муки тела и души, ибо больше физических страданий терзали его мысли о совершенных ими братоубийстве и предательстве. И не только сами они запятнали себя преступлением – но, что хуже всего, вовлекли в него и других…

Чистая игра рогов прервала мучительный круг мыслей. Нет, это не морок! Слишком громок звук, слишком ясно он разносится. Что же это? Неужели…

Он закричал изо всех сил, призывая на помощь, выкрикивая имена братьев. Но голос его был хрипл и слаб, а каменные глыбы вокруг, казалось, нарочно поймали его в ловушку и не выпускали за пределы нескольких фатомов. Конечно, даже камни здесь служат Моринготто! Но все же он кричал и кричал, выбиваясь из сил, в то же время стараясь увидеть тех, кто играет на трубах…

Но когда он, наконец, разглядел ряды войска, откуда доносилось пение труб, то сразу же умолк. Ибо знамена их были серебряно-голубыми… «Финдэкано», - шепот сорвался с его губ почти помимо воли, и он тут же сжал их, не собираясь больше произносить ни звука. Лучше он останется здесь навсегда, чем увидит глаза друга, которого он вовлек в Братоубийство и предал в Арамане…

«Зря старался, Фэанарион», - бесплотный голос при осанвэ сохранял те же гнусные интонации, что и в реальности. «Ты укрыт от случайного взора и слуха. Лишь тот, кто думает о тебе с любовью, может тебя найти. Но Валар покинули тебя, братья забыли тебя, а остальные родичи проклинают предателя».

***

-Что это? Турукано, ты ничего не слышал?

- Что? Моринготто, наконец, ответил на вызов?

- Нет, нет… Финдэкано досадливо прикусил губу, силясь вновь услышать призрачный звук. – Как будто кто-то позвал меня… Знакомый голос…

- Я ничего не слышал, брат. А вы? – обратился Турукано к стоящим вокруг эльдар.

- Нет, нет, ничего… Никто не произносил твоего имени, лорд Финдэкано.

- Как будто кто-то звал меня на помощь. Я слышал муку в этом голосе… Подождите… Я узнал его! Майтимо! – воскликнул Финдэкано так громко, как только мог.

- Нэльяфинвэ? C чего бы ему оказаться здесь? Небось, сидит в безопасности в своем лагере, - хмыкнул Турукано. – Хотя почему-то наш вестник не встретил его на южном берегу Митрима – его принимал Канафинвэ…

- Майтимо! – закричал вновь Финдэкано. – Где ты? Я иду! – и он сделал шаг к Ангамандо.

- Куда ты, Финьо? – Турукано ухватил брата за руку. – Ты хочешь, чтобы тебя подстрелили из засады или взяли в плен? Отец запретил нам приближаться к горе. Он ждет ответа Моринготто – мы слишком хорошо знаем его коварство, чтобы самим лезть в ловушку – а в его крепости их, наверное, немало!

- Что здесь происходит? – привлеченный криками, к братьям подошел Нолофинвэ.

- Финдэкано утверждает, что услышал, как его зовут из Ангамандо. Он говорит, что это голос Нэльяфинвэ. Но никто больше ничего не слышал.

- Я должен идти туда! Он зовет меня на помощь! – вскричал Финдэкано, тщетно пытаясь освободиться от хватки брата, который превосходил его и ростом, и силой.

- Подожди, сын! Я приказываю тебе оставаться на месте.

- Хорошо, отец.

- Турукано, отпусти его.

Младший Нолофинвион подчинился, но продолжал подозрительно смотреть на брата, готовый вновь схватить его, если понадобится.

- Финдэкано, сын мой, не поддавайся безумию. Тебе ведомо, что Враг может действовать не только силой, но и коварством. Откуда ты знаешь, что это не его морок? Ведь никто больше ничего не слышал, да и ты слышал его зов всего один раз, верно? Вероятно, Моринготто хочет завлечь нас к своей крепости, а там нас поджидает ловушка. Я не хочу потерять никого из вас. От детей Фэанаро мы не слышали, чтобы с их старшим братом что-то случилось. В той битве погиб только Фэанаро.

- Но почему его не видели в их лагере?

- Возможно, он ранен и не смог принять нашего гонца. Или, - Нолофинвэ горько усмехнулся, - ему слишком стыдно встречаться с кем-то из нас. В любом случае, я запрещаю тебе что-то предпринимать, пока мы ничего не знаем наверняка. Обещай сейчас ничего не делать без моего ведома, иначе я прикажу стеречь тебя, спасая от твоего же собственного безумия.

- Обещаю, - неохотно выдавил из себя Финдэкано.

- Да и больно нужен кому этот предатель, - проворчал Турукано. – По мне так хоть бы их всех схватил Моринготто – они бы справедливо заплатили за свои злодеяния!

***

После возвращения в лагерь, Финдэкано не находил себе места. Наконец, он отправился в королевский шатер.

- Отец и господин мой! Я прошу у тебя дозволения отправиться в Южный Лагерь. Я не смогу успокоиться, пока не узнаю, что произошло с Майтимо.

Нолофинвэ с беспокойством взглянул на сына. Он надеялся, что после возвращения из владений Моринготто, безумие покинет его сына, и тот перестанет думать о двоюродном брате. Однако же… Финдэкано прав, следовало разрешить загадку отсутствия Нэльяфинвэ.

- Хорошо, Финдэкано. Возьми с собой сильный отряд и идите, узнайте, что с ним случилось.

- Зачем мне отряд – я ведь иду не в Ангамандо? Я пойду один.

***

- Кто здесь? – Часовой подозрительно вглядывался во тьму.

- Финдэкано, сын Нолофинвэ. – Финдэкано развел пустые ладони. – Я не замышляю ничего дурного. Отведите меня к своему вождю.

***

- Макалаурэ! – в голосе Финдэкано удивление мешалось с растущим беспокойством – подтверждались его худшие догадки. – А где же…

Он осекся под горестным взглядом Макалаурэ. Тот жестом пригласил его сесть, а сам устроился напротив.

- Майтимо здесь нет, Финдэкано. Он… он мертв, - Макалаурэ смотрел в сторону, а последнее слово произнес как-то неуверенно.

- Но как? – задохнулся Финдэкано. – Вы же сказали, что в той битве погиб только Фэанаро!

- Это случилось позже. Хорошо, - вздохнул Макалаурэ, - я расскажу тебе все по порядку. Мне слишком трудно говорить об этом, и я… скрыл это тогда. Но правды не утаишь. Когда Моринготто понял, что потерпел поражение, он прислал к нам посольство. Они говорили о перемирии, обещали даже вернуть Сильмариль! И назначили место, куда нужно пойти для дальнейших переговоров. Майтимо… решил пойти туда. Я был против, отговаривал его, не веря в честность Черного Врага, но он сказал, что примет меры предосторожности. И … он слишком хотел выполнить клятву. Он сказал, что вернется с Сильмарилем в любом случае… даже если переговоры ни к чему не приведут.

- То есть? – непонятливо нахмурился Финдэкано.

- То есть, он решил взять с собой больше воинов, чем было оговорено. «Если они принесут туда Сильмариль», - сказал он мне, «я возьму его силой».

- Убить посланцев на переговорах? – ахнул Финдэкано. –Это же бесчестно! И он… пошел на это?

- Да. Он сказал, что Моринготто сам бесчестен и не заслуживает того, чтобы мы держали слово, данное ему. И воистину, Моринготто оказался бесчестен! Когда они пришли туда, там уже был отряд в три раза больше нашего. И там были валараукар – огненные духи. Они убили всех…

- И Майтимо?

- Не знаю…

- Ты же сказал, что он мертв!

Макалаурэ нахмурился:

- Я не знаю. После этого к нам пришел другой посол и принес вот это. – Он порылся в небольшом сундуке и вытащил слегка погнутый медный обруч. – Он был весь в крови…

- Медная верхушка!

- Да. Посол сказал, что Майтимо взяли в плен, и что Моринготто отпустит его живым только в том случае, если мы прекратим войну и возвратимся в Валинор, - Макалаурэ невесело усмехнулся, - или уйдем на крайний юг Средиземья.

- И вы?..

- Мы отказались. Мы не верили больше Моринготто… и клятва… и месть за Фэанаро и Финвэ…

- И что же тогда?

- Не знаю. Я думаю, что он мертв, мы ведь не выполнили условий, а сам по себе он Моринготто не нужен. Да и как мы можем быть уверены, что они не сняли обруч с мертвого тела и Черный Враг просто не обманывает нас? Я запретил братьям что-либо делать – это приведет лишь к бесполезным жертвам.

- Так Майтимо в плену… Значит, это был не морок! Он звал меня!

- Что-что? – переспросил Макалаурэ и Нолофинвион поведал ему о слабом призрачном голосе, окликнувшем его у Ангамандо.

- Знаешь, мне кажется, твой отец все же прав, - сказал Макалаурэ после продолжительного молчания. – Откуда тебе известно, что это не морок и не ловушка? Да и что мы можем сделать, чтобы помочь ему? – Макалаурэ печально покачал головой. – Нет, Финдэкано, я боюсь, что это был только призрак Моринготто. Лучше нам думать так…

***
Вернувшись в Северный Лагерь, Финдэкано сразу же отправился в шатер Нолофинвэ. Король приказал позвать также Турукано, Финдарато и Артанис, ибо им надлежало первыми услышать принесенные вести. Финдэкано кратко передал рассказ Макалаурэ.
Нолофинвэ покачал головой.

- Что же, теперь все ясно. А теперь я предлагаю обсудить то, как нам лучше укрепить лагерь против Моринготто.

- Подождите! – воскликнул Финдэкано. – Разве мы не придем ему на помощь?

- Ты думаешь, что он еще жив? Да и сын Фэанаро прав – это приведет только к бесполезным жертвам.

- Что же касается меня, - в глазах Турукано сверкнула ненависть, – я бы не стал помогать ему, даже если бы это было возможно! Пусть умрет там в муках – он заслужил их, как и весь род Фэанаро! Пора нам подумать о том, чтобы и остальные получили заслуженную кару! Раз уж Моринготто с ними не справился – то справимся мы! Наше войско больше!

- Что? – тихо переспросил Финдэкано. – Ты что же … предлагаешь устроить второе братоубийство?

- Если они мстят за Фэанаро и Финвэ Моринготто, то и мы можем отомстить за своих мертвых! В Альквалондэ они занимались грабежом, мы же лишь восстановим справедливость!

- Тень лежит на роде Фэанаро, - зазвенел мелодичный голос Артанис. – Мы не знаем, что будет, если оставим их на свободе в той же земле, где собираемся жить и мы. В Валиноре они непреднамеренно выполняли волю Моринготто – кто знает, до чего дойдут они здесь?

- Они не станут служить Моринготто добровольно!

- А если он предложит им за службу Сильмарили – что тогда? Клятва ведет их… и возможно, она заставит их согласиться.

- Я хочу отомстить, брат! – Турукано навис над Финдэкано, сжимая кулаки. – За смерть Эленвэ, за мучения моей дочери, за все!

Финдэкано медленно поднялся.

- Что же, начни тогда братоубийство с меня! Потому что я не допущу его, пока я жив!

- Ты защищаешь этих предателей? Быть может, ты и сам – предатель?

- Я не могу забыть дружбы!

- Зато они ее быстро забыли! Непрочной оказалась дружба дома Фэанаро с домом Нолофинвэ! Разве эти «друзья» предложили место на кораблях тебе или несчастной Ирит, с которой они так весело гуляли по лесам Валинора? Они перестали думать о вас сразу же, как только прибыли в Средиземье!

- Хватит, - голос короля был негромок, но все сразу же замолчали. – Я не хочу раздоров здесь. Турукано, как ты можешь обвинять в предательстве собственного брата?

- Разве то, что Фэанаро был твоим братом, ему помешало? – дерзко ответил младший Нолофинвион.

- Да, это верно, - нехотя согласился Нолофинвэ. – Я считаю, что сыновья Фэанаро, как и он сам, виновны в тех смертях, что преследовали нас на Хэлькараксэ. И я не могу не прислушаться к справедливым призывам о мести моего народа, хотя и не желаю сражения меж эльдар. Король, что запрещает восстановление законной справедливости, может восстановить своих подданных против всякого закона. Я могу призвать к милосердию… но не могу принудить к нему.

- Финдарато, а что же ты молчишь? – воскликнул Финдэкано, обращаясь к своей последней надежде. – Ты всегда призывал к милосердию и никогда не желал раздоров!

- Я… - на лице золотоволосого сына Арафинвэ читалось смятение. – Я согласен с королем Нолофинвэ. Я тоже не желаю сражения, но не могу принудить тех, кто последовал за мной, воздержаться от мести. Если они пожелают напасть, я… нет, не знаю, что я буду делать! Я не могу остаться в стороне, я не могу выступать против своего народа, но я не могу и участвовать в братоубийстве! Единственное, на что осталось нам надеяться – на чудо. Но я не знаю, какое чудо сможет исцелить вражду…

Финдэкано поглядел на злое лицо Турукано, твердое лицо Нолофинвэ, печальные лица Финдарато и Артанис и бросился вон из шатра…

***

Он просидел несколько часов в одиночестве в своей палатке, пока не почувствовал, что задыхается. И тогда Финдэкано вышел наружу, желая посмотреть на звезды и новое чудесное серебряное светило – нежданную милость Валар. Быть может, они подскажут ему ответ? Он переходил от костра к костру, прислушиваясь к разговорам. Весть о судьбе старшего сына Фэанаро уже разнеслась по всему лагерю. И везде слышал он проклятия Первому Дому, ибо не было почти ни одной семьи, которая не потеряла бы близких. Редко кто выражал сожаление или печаль о судьбе Майтимо, и хотя не было открытого злорадства, но часто говорили, что он заслужил свою участь. Многие, и правда, выражали желание отомстить за свои потери остальным сыновьям Фэанаро. Не в силах слушать эти разговоры дальше, он отправился туда, где никого не было. Бесконечно мысли его возвращались к воспоминаниям о Валиноре и о былой дружбе с Майтимо. Содрогаясь, он представлял себе, какие муки могла измыслить для него черная злоба Моринготто. Тот призрачный голос был полон страдания! Нет, он не верит в то, что это просто морок. Это и вправду был Майтимо и он томится в черных подземельях, а здесь никто не собирается помочь ему! И хотя он сочувствовал горю тех, кто потерял родных и друзей, но все же не мог посчитать правильным бросить былого друга в беде, пусть даже это и могло показаться справедливым! И тогда Финдэкано принял решение. Если некому помочь Майтимо, то он сам придет ему на помощь. Он один отправится в Ангамандо, никому не сказав, и сделает все, что в его силах. И даже если он погибнет – это будет лучше, чем смотреть, как эльдар убивают друг друга.

Финдэкано вернулся к себе. Следовало уходить быстро и тайно. Во всяком случае, занятые его исчезновением, эльдар не будут сражаться. Он быстро собрал дорожные припасы, взял запасной плащ, целебную мазь и чистую материю, которая хорошо впитывала кровь и которой нолдор перевязывали раны. Меч, лук, что еще? Взгляд его упал на любимую арфу, сиротливо стоящую у стенки шатра. Финдэкано взял ее в руки. Он пронес эту арфу через Хэлькараксэ, не желая бросать даже тогда, когда ноша казалась неподъемной. Повинуясь какому-то внезапному наитию, он быстро сунул ее в сумку и вышел из палатки, направляясь на север…

P.S. Есть глюки и некоторые противоречия канону.

@темы: рассказы, фингон

---

Пародии на предыдущий рассказ

[Kerry 2]

Аssidi (с)

Посвящается:
Kielle – автору фанфика про смерть Фингона,
kemenkiri - переводчику этого фанфика
и alchere - именно разговоры с тобой натолкнули меня на эту мысль.

Так он очнулся

Левое ухо.

Здесь я один. Или не один. Ну это неважно. Главное – что можно спокойно сесть и подумать. Сообразить, кто я, где и зачем. Кто я – я помню. Помню свою жизнь и даже смерть. Ну раз я помню смерть – значит я в Мандосе. Где наконец-то можно спокойно и без спешки поразмыслить.

Правая рука.

Сколько себя помню – мы все время куда-то спешили. Особенно этим отличались мои двоюродные братья и их отец. Впрочем, когда его не стало, спешки не поубавилось. О том, что перед тем, как что-нибудь сделать, надо подумать, они и не подозревали. Впрочем нет – один не только подозревал, но и думал, и этот один был моим лучшим другом. Или, может быть, это я на него так положительно влиял?

Колено.

Конечно, кроме двоюродных, у меня были еще два родных брата и одна сестра. Про них я вспоминаю даже раньше, чем про Майтимо. Маленький Аракано все мечтал построить хрустальный город в облаках... Турукано его в конце концов построил. И никого в него не пускал, даже меня! Уж родному брату-то мог показать что он там без меня понастроил! Или он боялся, что я начну критиковать и поправки вносить? Это он правильно боялся. Я же в Эндоре так ничего толком и не построил, так по мелочи. Может во мне великий архитектор погиб!

Поясница.

Кто-то великий во мне однозначно погиб. Не знаю, был ли это великий король нолдор... ибо построить родичей мне так и не удалось. А кому это вообще удавалось, если сыновья Феанаро слушаются исключительно своего отца? Впрочем, своего старшего брата они тоже слушались... иногда. По крайней мере, когда тот передал корону отцу, они сделали вид, что так и надо.

Плечо.

Тогда я, конечно, поспешил. Нельзя было спешить. А тем более – королю нолдор. Не только точность, но и неторопливость – вежливость королей. А спешка при войне с Морготом уж точно не нужна. Это я от родичей своих заразился. Безумие заразно, а в том, что они ненормальные, никто и не сомневался.

Лопатка.

Когда я отправился спасать Майтимо, про меня тоже могли подумать, что я безумный. Нет, я умный был, я никому не сказал, куда иду! И так переполох поднялся, когда я исчез. Я об этом догадался, глядя на переполох, случившийся, когда я вернулся. Но я же знал, куда шел! И знал зачем! Разве это безумие?

Правое ухо.

Я всегда думал о том, что я собираюсь делать. Но я не мог думать за других! И я не мог думать, когда мне не давали времени на размышления! И хоть сейчас, когда жизнь уже осталась позади, я надеюсь, что смогу наконец-то спокойно о ней подумать. Без спешки, без отвлекающих факторов, вроде феанариони... Неужели они и здесь не могут оставить меня в покое?..

Нос.

...Долго же Тьелкормо пришлось бить Финдекано мухобойкой по разным частям тела, пока он, наконец-то, смог привлечь его внимание!


Еlanorr (с)

" Ох орлуша, орлуша..."

Это исповедь орла. Да, да, того самого орла...

Правая лапа.

Наверное, мне просто не надо было спускатся. Но эта чернокосая девчонка с луком орала и подвывала под скалой так, что могла распугать всех коз в горах. А я, между прочим, за мясом сюда прилетел. И отнюдь не за орочьим, этих -то воем не распугаешь... Еще, небось, решат, что девчонка поет.
Ошибку свою я обнаружил только немного снизившись. Никакая не девчонка. Мальчишка. Нолдо. И осип уже, и охрип , бедняга, все пытается дозваться до того, второго нолдо, тот давно уже на скале болтается. Я тут вчера пролетал -висит. И позавчера пролетал -висит. И поза-поза-вчера... Сначала тоже орал, ругался. потом ничего, привык, и кажется, начал даже получать удовольствие от панорамы...
А теперь этот чернокосый там прыгает и орет. Потом вдруг лук выхватил, прицелился... Плохо прицелился,руки дрожат. Нет, так он ни за что не попадет. Ну я и спустился, чтобы ему это сказать. А он как кинется! Я даже решил , что на меня. Нет, ко мне. И под ноги, разумеется ,не смотрит, на что наступает, не видит...

Левая лапа.

Посланец Манвэ? Где?! Никогда таких не видел!.. Ах , я посланец Манвэ? Да, ты уверен? Ну, тебе видней....
Ай, да прекрати же ты меня тискать! До чего достал ,то и схватил и тискает.. и ногтями впивается...ну и ногти у этих нолдор! Это ж не ногти, это уже просто когти, не хуже моих! Он ими что , орков на части раздирает?! Мог бы и подстричь их перед походом... Удивительно, как с такими когтями можно извлекать из арфы хоть какие-то звуки...
Да отнесу я тебя к этой скале, отнесу, отцепись уже! От лапы отцепись, на спину забирайся! Я тебя, конечно, и лапами ухватить могу, но ты уверен, что ты этого хочешь?
Ну вот, дошло, наконец, хвала Манвэ!
Манвэ, Манвэ, за что же ты меня так послал? ...

Спина.

Ой..Ох..Ах... Хватит на мне танцевать! Да, вижу я, что цепь не обрубить, что железку эту тоже никак не расковырять, но зачем же по мне прыгать?! Спину сломаешь! МНЕ!! Орлы - птицы нежные, редкие , их беречь надо!
Хватит уже скакать! Что ты вопишь "Майтимо, что мне делать?! " Думаешь, он сейчас способен дать тебе дельный совет?
Руби! Руби уже! Лучше целый эльф без правой руки, чем совсем никакого эльфа! А если ты еще промедлишь, так и будет!
И со всей дури на спину - гоп!... УУу.... нолдор...

Шея.

Отпусти... Отпусти, дурень, задушишь! Что , быстро летим? Ах , слишком высоко? А ты как думал? Орлы - птицы гордые, нам пристало парить в поднебесье! А, тебе страшно вниз смотреть? Так не смотри! Вон твой друг потерял сознание, теперь лежит спокойно. Бери с него пример, тем более , что он старший.
Не за шею цепляйся! Не за шею!! У меня от этого в глазах темнеет, я направление теряю, сейчас вон в ту скалу врежемся....ааа....

Крылья. Оба.

Помял. Сильно, между прочим, помял. Я ж говорил - не хватайся за шею, врежемся. Вам то что... Вы на мягкую землю посыпались, а я между прочим в камень влип.
Теперь вот правое крыло наполовину не действует. И левое тоже - наполовину.
Как дальше полетим, как дальше полетим.... так и полетим... на честном слове и на одном крыле... Почему на одном? А ты половину и половину сложи, что получится?
Орел-калека получится? А ты, рыжий, вообще молчи. На себя оглянись и молчи. Чья бы корова мычала...
Так, ладно, забирайтесь обратно! Ты , с косичками, затаскивай своего дружка.. Осторожно!!! Крылья же!!!...

Клюв.

Сбросил я их у озера, где их сородичи стояли. И с того дня в те края летать зарекся. Потому что единственное , что у меня целым после этих двоих нолдор осталось - это клюв. Иначе бы не рассказывал я тебе сейчас эту историю, о том как двое нолдор могут практически искалечить одного орла. И это - только двое. А ведь стоило мне или кому из семьи покружить над их городами, они высыпали на улицы и орали хором "Орлы летят! Орлы летят!" Представляешь , что было бы со мной , спустись я хоть немного ниже? Не допрыгнули бы, думаешь? Птенчик ты мой желоротый, ... это же нолдор.. они куда хочешь допрыгнут.
Вот и допрыгались, кстати... Ну да ладно , чем их меньше, тем нам лучше... Запоминай, запоминай, и не связывайся с ними, целее будешь!
А ты куда крыльями машешь? Куда торопишься? Два недомерка на вулкан лезут? Прыгать, говоришь, собрались? Так и что? Куда ты несешься? Боишься пропустить это зрелище? Ах , спасать торопишься!... Ну, скатертью тебе дорожка, вернешься, расскажешь, как все прошло. Если вернешься...

* * *
И картиночка в тему,



by Elenai

@темы: картинки, рассказы, юмор, фингон

---

"Так пал он". Перевод. Фингон.

[kemenkiri]

Рассказ, в свое время вызвавший (в переведенном виде) большие споры (а также две пародии по меньшей мере). А в общем-то, очень простой. Последний поединок Фингона - и вся прошлая жизнь. Автор очень хороший, к сожалению, покойный.



Kielle
Так пал он (*1)


Взято: www.fanfiction.net/s/1262230/1/Thus_Fell


Шлем.

Здесь я один. Как это случилось? Я пришел сюда вовсе не один - но больше не осталось никого.

Правая рука.

Я всегда был окружен семьей и родственниками. У меня были брат и сестра. У меня была жена, сын и друг . И бывали времена, когда мне нужно было побыть одному, и я дорожил спокойствием и тишиной одиночества. Но сейчас отнюдь не такое время.

Ребра.

Я вспоминаю Валинор. Вспоминаю, как тайком убегал, чтобы увидеться с кузенами, - прежде того, как мы осознали рознь между нашими отцами. Я помню, как мы были детьми – Задолго до того раздора, что разделил нас, и в то же время – безвозвратно связал наши судьбы, - я помню, мы были детьми. Не воинами, не теми, кто связан клятвой, не королями... Всего лишь детьми. Всего-то.

Бок.

Я вспоминаю как мы плескались, носились, взбирались на деревья. Я помню лицо Карантира, когда Артанис толкнула его в грязь, а затем удержала его с недевичей легкостью. Я помню, как дразнил моего маленького брата Тургона, когда после историй Маглора ему снились кошмары. Помню руки моего отца, обхватывающие меня – он показывал, как держать перо, а затем и меч. Я помню робкий голос Аредель, взлетающий в песне под серебряным светом Тельпериона, когда ей казалось, что она бродит совсем одна.

Колено.

Я хотел бы не вспоминать больше сейчас, но не могу. Я помню, как мы росли, и как росли порознь. Помню злобную ложь, ядовитые подозрения, и брата, обнажающего меч против брата. Помню смятение и ужас в глазах отца, когда он услышал весть о гибели деда. Я помни ужасные клятвы о мщении, и привкус меди у меня во рту – я прикусил язык, чтобы не разделить судьбу моих кузенов, в которой они поклялись.

Бедренная кость.

Я помню, как хлынула кровь из горла моего товарища по детским играм, стекая на белый песок у моих ног. Я помню дальний отблеск пламени горящих кораблей. И скорченные тела, так быстро примерзавшие к безжалостному льду. Я помню, как мой клинок со скрипом полоснул по кости на запястье Маэдроса; помню, как вскрикивал он каждую ночь во сне еще долго потом, вцепляясь в меня и плача, хотя я пытался успокоить его. Я помню, как услышал весть о смерти Аредель – как узнал о том, что моя любимая сестра умерла, корчась в агонии, умирая от яда. Я помню, как мой отец умчался прочь с отчаянным безумием во взгляде... и как он никогда не вернулся.

Позвоночник.

Но я вижу среди своих воспоминаний не только тьму. Я вижу, как находились потерянные родичи, как злу противостояли облаченная в кольчуги доблесть и скрытые убежища. Я вижу, как Малах сын Мараха снова и снова падал, обучаясь владеть мечом, и каждый раз вставал с улыбкой и с шуткой над своими эльфийскими наставниками, и в какой-то миг я понял, почему Илуватар сотворил Вторых Детей. Я вижу, как снова смеется Маэдрос, несмотря на тени в его серых глазах. И я помню, как впервые держал на руках моего сына Эрейниона – и смотрел на него.

Плечо.

Все, что я вижу сейчас, это мое знамя, - прежде знамя моего отца и его отца. Она должно реять высоко, сияя серебром и синим. Но сейчас оно красно. Это неправильно. Красный – цвет Феанора, и цвет крови, которая текла по лицу моего самого любимого кузена, когда я видел его в последний раз. Я надеюсь, что он еще жив. Я хотел бы...

Челюсть.

...кто же знал, что двум балрогам придется так долго вколачивать в землю одного эльфа...

Череп.

-------

(*1) От Мышь: В оригинале – начало фразы Сильмариллиона: “Так пал Фингон, Верховный король Нолдор, и тело его вбили в песок булавами, и его серебряно-голубой стяг втоптали в лужу его же крови”. (Пер Н. Эстель с небольшой правкой).

@темы: рассказы, фингон, фингон и маэдрос

---

[kemenkiri]

Тоже перевод, тоже о поединке... И даже сравнение с Феанором тоже присутствует.

Tinni
Последняя скачка Фингофина

Взято: www.fanfiction.net/s/1504489/1/The_Last_riding_...


Смерть, смерть, смерть, он не мог больше вынести это. Один за другим они пали, пали перед злобой Моргота.

Финголфин прошел через главный зал своей крепости, не задерживаясь, чтобы попрощаться хоть с каким-нибудь камнем – что ему за дело до камней, если он не попрощался даже со своим собственным сыном!

Это началось с его отца, убитого в крепости его брата, из-за трех сияющих камней. Моряки Телери были следующими, убитые клинками своих соседей, соседей, потонувших во тьме, пришедшей от Моргота. Его брат, его сын, его народ скоро последовали за ними, убитые водой, льдом, огнем и металлом.

Не задумываясь ни на секунду, он сел на своего коня. Не оглядываясь ни на секунду, он поскакал прочь, чтобы бросить вызов черному врагу, что причинил ему столько горя.

На время напряжение спало и Моргот был обуздан. Ему следовало бы знать, что это не продлится долго. Ему следовало бы знать, что смерть вернется. И потребует большего – из его семьи, его друзей, его народа. Теперь он был усталым, сердце болело от скорби, а на душе было тяжело от печали, теперь он знал, что такое – иметь дар смерти. Иметь выбор уйти из мира в надежде или в отчаянии, но так или иначе оставить мир и его тревоги позади.

Подобно быстрой стреле проскакал он по опустошенным землям, ничего не замечая, ничего не боясь. Так подъехал он к черной цитадели и голосом гордым и ясным потребовал Моргота выйти к нему.

Он не знал, чего надеялся достичь. Может быть, все, чего он желал было – мужественно встретить смерть, сразившись в смертельном поединке со своим врагом – как и его брат Феанор. Теперь он мог простить ему и его неспособность понимать боль отца, его неспособность принять Индис в свою жизнь, теперь он мог чувствовать боль своего брата, страдание своего брата от того, что ты совершенен и искажен с самого начала своей жизни. Он был величайшим из всех Нолдор, но с самого начала страдал более всех, и теперь, когда для него приблизился конец всех вещей, Финголфин наконец мог увидеть все, увидеть все вещи такими, какие они есть, - теперь он воистину был Финголфином Мудрым.

Моргот поднялся со своего трона и вышел из самых глубин своих подземелий, чтобы ответить на вызов верховного короля Финголфина. Страх стиснул сердце Моргота, хотя он и знал, что сегодня – не день его падения. Сегодня Финголфин примчался сюда в своей последней скачке.

Его сердце стремилось к отцу, его сердце стремилось к брату, его сердце стремилось к сыну, его сердце стремилось к друзьям, что ушли, и его сердце стремилось ко всем, кто падет позже. Но он пока еще не уйдет в чертоги ожидания, не уйдет, не оставив хотя бы малой надежды тем, кто остается.

Он смотрел, как выходит Моргот, с тихой, но отчаянной решимостью. Он нанесет ему немалую рану и покажет миру, что если Мелькор и мог быть непобедимым, то Моргот – не может.

@темы: рассказы, финголфин

---

Кокетливое "бугага"

[[Гло]]

Перебирал тут галерею японской художницы Нины Сорако. Тыхо пофтыкал на одежку несчастных лордов и похихикал в кулачок.

На лице Финдекано застыл вопрос: где мои нормальные вещи?
Гил-Галаду повезло чуть больше, но крови автора, как мне кажется он тоже жаждет.

@темы: картинки, юмор

---

Отречение Маэдроса

[Stregoika]

(с) Филат

@темы: картинки, тургон, финголфин, фингон, арэдель, другие

---

Тургон

[Stregoika]

- Я предчувствовал горе - точно.
Предугадывал скорби - были.
Пусть сестрица побудет с дочкой.
Мне смотреть на нее нет силы.

- Ты закрой глаза.
- Коченею.
- Вот - вино.
- Леденит похмелье.
Ты меня не пустил за нею,
А она все кричала: "Meldo!.."

- Что же ты согласился, toron,
Коль предвидел, что путь никчемный?
- Чтобы выстроить Белый Город,
неприступный - и обреченный.
(с) Этуил

@темы: картинки, стихи, тургон, гондолин

---

Нирнаэт

[Anarendil]

Готмог и Финдекано

by Tulikoura

@темы: картинки, фингон

---

"Уходящие следом". Перевод.

[kemenkiri]

Еще одна версия истории о расставании Финголфина и Анайрэ (как она у автора оказалась "леди из Ваньяр" - не ведаю!).
Увы, обнаружила, что автор на сайтах фанфов по-прежнему присутствует, а вот данный рассказ - куда-то делся, так что ссылку на оригинал дать не могу, только сей Мышиный перевод.


Rose Red2
Уходящие следом

Короткий рассказ, написанный по просьбе. Условия предполагали пару Финголфин – Анайрэ и употребление фразы «Я тебе так и говорил(а)». Я пошла замечательно непрямым путем
________________________________________

«Она не пойдет с нами, Фингон», - сказала Белая леди Нолдор своему старшему брату, покачав головой. – «Ты же знаешь, как она любит Аман».
Старший сын Финголфина быстрыми шагами шел по тропинке, ведущей к воде. Следуя за ним, Аредель старалась приноровиться к его шагам. Хотя из них двоих ведущим был Фингон, ее походка была более уверенной.
«Не понимаю, откуда у тебя такая уверенность», - ответил он с решительным лицом, - «Ты говоришь так, как будто она не любит собственную семью».
«Любит», - выдохнула Аредель, - «Но мы – еще не вся ее семья».
Если Фингон и услышал ее ответ, он не показал вида. Аредель продолжала молча следовать за целеустремленными шагами брата.
Она прекрасно знала, что он разыскивает их родителей. Хотя время ухода из Амана приближалось, Анайрэ не оглашала свой выбор, хотя ее сыновья и дочь решили следовать за отцом. Каждый следующий день ее молчания Фингону было все тяжелее выдерживать; для Аредель они только усиливали то разочарование, которое, как она знала, принесет любое из решений. Кого-то ей все равно придется покинуть, останется она или уйдет.
В начале этого дня отец и мать отправились на берег, чтобы поговорить наедине. И поскольку они не возвратились вскоре, а Фингон между тем отправился на прогулку, Аредель ни секунды не колебалась, прежде чем отправиться вслед за ним.
Ее брат внезапно прервал молчание. «Они скоро вернутся вместе», - словно оглашая результат какого-то внутреннего размышления. – «Когда мы выходили, уже прошло достаточно времени, чтобы они могли поговорить».
«А если она решит остаться? Тогда им понадобятся эти мгновения наедине – сейчас, прежде чем время вышло».
Фингон резко остановился и развернулся, стиснув зубы; его недовольство вырвалось наружу. «Ты, наверное, провела слишком много времени с сыновьями Феанора и забыла собственный Дом? Почему ты видишь нашу мать в столь нелестном свете?»
Аредель сощурила глаза. «Это только твое мнение. Я вижу ее с той стороны, которую ты, брат, похоже, не желаешь видеть. Почему она уйдет, если у нее нет цели на этом пути? Мы не приносили собственных клятв, но мы следуем за теми, кто их принес».
Серые глаза Фингона на мгновение вспыхнули. «Я знаю, за кем я следую».
Вспышка погасла едва ли не прежде, чем Аредель ее заметила, и он вновь решительно посмотрел вперед. Снова направившись по тропе, он вернулся к прямому смыслу ее вопроса. «Эленве уходит вместе с нашим братом. Для нее цель в этом пути есть, хотя она не приносила никакой клятвы. Как же наша мать не последует за тем, кого любит?»
Аредель опустила взгляд, рассматривая их ноги, ступающие по высокой траве. У нее не было ответа на вопрос брата.
Когда брат и сестра наконец дошли до воды, они резко остановились.
Они ожидали найти здесь Финголфина и Анайрэ, но было все-таки что-то неожиданное в том, как те стояли сейчас. Лорд Нолдор сжимал леди из Ваньяр в крепких объятиях; они не говорили и не двигались.
Фингон не мог увидеть выражения ее лица – так крепко лицо его матери было прижато к плечу Финголфина. Лицо отца было обращено к морю, но взгляд он отвел – словно приблизиться к воде было выше его сил. Обдувающий их ветер смешал черные волосы с золотыми.
Аредель задумалась, давно ли они уже стоят вот так… и как долго еще будут стоять. Потому что когда-нибудь она все-таки отпустит его.
Когда он увидела лицо брата, то поняла, что он пришел к тому же самому нелегкому решению. Казалось, отец и сын носили одинаковые маски – и теперь они стали слишком тонкими, чтобы скрывать эмоции.
Аредель развернулась; в ее дрогнувшем голосе не было радости:
«Я тебе так и говорила».

@темы: рассказы, финголфин, фингон, арэдель, другие

---

[Nenriel]

Предсказание Идриль

Then they cast Eöl over the Caragdûr, and so he ended, and to all in Gondolin it seemed just; but Idril was troubled, and from that day she mistrusted her kinsman.
J.R.R.Tolkien, The Silmarillion

Справедливости нет. Есть расчет и слепая жестокость.
И разбитое сердце бросают в бездонную пропасть.
Мы в плену беспощадного, горького рока:
Этот город гниет изнутри, и отмерены сроки.

Ты обрушил на скалы любовь - безопасности ради.
Не видать больше счастья, отец мой, за этой оградой.
Станут нашей ловушкой холодные снежные горы.
Ты своею рукой погубил Белокаменный Город.

(C) Nenriel

@темы: стихи, тургон, гондолин

---

Идриль и Арэдель )

[Anarendil]

@темы: картинки, арэдель, другие

---

Эарендиль особо мелкий

[Anarendil]

Вот такой курносый мальчонка.

А это небольшой апдейт от автора.

запись создана: 17.06.2009 в 01:07

@темы: картинки, другие

---

[Anarendil]

Вот такая ниппонская Арэльдэ. )

@темы: картинки, арэдель